Звучащие картины А.Н.Вертинского - это неожиданный, чудесный подарок из прошлого, тонко ограненный драгоценный камень на асфальте действительности.
Палестинское танго (Аравийская песня)
Манит, звенит, зовёт, поёт, дорога.
Еще томит, еще пьянит весна,
А жить уже осталось так немного,
И на висках белеет седина.
Идут, бегут, кричат, спешат заботы,
И в даль туманную текут года,
И так настойчиво и нежно кто-то
От жизни нас уводит навсегда.
И только сердце знает, мечтает и ждет
И вечно нас куда-то зовет.
Туда, где улетает и тает печаль,
Туда, где зацветает миндаль.
И в том краю, где нет ни бурь, ни битвы
Где с неба льется золотая лень,
Еще поют какие-то молитвы,
Встречая ласковый и тихий Божий день.
И люди там застенчивы и мудры.
И небо там, как синее стекло.
И мне, уставшему от лжи и пудры,
Мне было с ними тихо и светло.
Так пусть же сердце знает, мечтает и ждет
И вечно нас куда-то зовет.
Туда, где улетает и тает печаль,
Туда, где зацветает миндаль.
А.Вертинский
1929г.
Слушать
Желтый ангел
В вечерних ресторанах,
В парижских балаганах,
В дешёвом электрическом раю
Всю ночь ломаю руки
От ярости и муки
И людям что-то жалобно пою.
Гудят, звенят джаз-банды,
И злые обезьяны
Мне скалят искалеченные рты.
А я, кривой и пьяный,
Зову их в океаны,
И сыплю им в шампанское цветы.
А когда настанет утро, я бреду бульваром сонным
Где в испуге даже дети убегают от меня.
Я усталый старый клоун, я машу мечом картонным,
И в лучах моей короны умирает светоч дня.
Звенят, гудят джаз-банды
Танцуют обезьяны
И бешенно встречают рождество
А я кривой и пьяный
Заснул у фортепьяно
Под этот дикий гул и торжество.
На башне бьют куранты,
Уходят музыканты,
И ёлка догорела до конца.
Лакеи тушат свечи,
Уже замолкли речи,
И я уж не могу поднять лица.
И тогда с потухшей ёлки тихо спрыгнул жёлтый ангел
И сказал: Маэстро бедный, Вы устали, Вы больны.
Говорят, что Вы в притонах по ночам поёте танго,
Даже в нашем добром небе были все удивлены.
И, закрыв лицо руками, я внимал жестокой речи,
Утирая фраком слёзы, слёзы горя и стыда.
А высоко в синем небе догорали Божьи свечи,
И печальный жёлтый ангел тихо таял без следа.
